Продолжая серию постов о симуляциях при помощи модели CGE мы предлагаем краткий обзор на очередной «шок» – полное (100%) закрытие экспорта сельскохозяйственной продукции РК.

В последние годы мы наблюдаем прецеденты частичных запретов на экспорт продукции сельского хозяйства с целью продвижения вверх по цепочке создания стоимости и достижения продовольственной безопасности. Такого рода предложения стали чаще упоминаться в контексте пандемии коронавируса. Данный шок является экстремальным и гипотетическим, но важно понимать в каком направлении будет двигаться экономика страны.

Ниже мы рассмотрим долгосрочные эффекты на отраслевые и региональные показатели. Сельскохозяйственная продукция (ОКЭД 01) учитывается без рыболовства и лесоводства. Сравнение осуществляется с базовым сценариям, т.е. состоянием экономики в 2018 году.

Среди отраслей сильнейший негативный эффект по понятным причинам приходится на сельское хозяйство – полный запрет на экспорт привел бы к падению выпуска на 7% (среднее падение с рыболовством и лесоводством – 6,3%). Бенефициарами стали бы сектора обрабатывающей промышленности (ОП).

Основной эффект на выпуск обеспечивается за счет перетока рабочей силы из сельского хозяйства (-12,3%) в низкотехнологичные сектора ОП (продукты питания и напитки, текстиль, кожаные изделия) . Так, занятость в текстильной промышленности выросла бы на 13,8%, в производстве продуктов питания и напитков – на 5,4%. Такой эффект обусловлен предположением модели о перетоке низкоквалифицированной рабочей силы в альтернативные трудоемкие сектора, также не требующие высокой квалификации.

В региональном разрезе рабочая сила перетекла бы из сельскохозяйственных СКО, Туркестанской, Алматинской, и Акмолинской областей в г. Шымкент и Карагандинскую область, которые специализируются на низко- и средне-технологичных секторах ОП.

Однако, вышеперечисленные эффекты не приведут к значительным изменениям на макроуровне. Так, за исключением 4%-го падения ВРП СКО, прочие регионы не сильно пострадают, НО и не выиграют от запрета на экспорт. На страновом уровне реальный ВВП также останется практически неизменным.

Небольшое падение номинальных доходов населения обусловлено тем, что часть занятых в сельском хозяйстве вовсе покинет рынок труда и останется без заработка.

С точки зрения импортозамещения сельскохозяйственной продукции, то оно частично произойдет – импорт снизится на 28%, выпуск для местного рынка вырастет на 4%.

Однако, падение общего выпуска (на оба рынка) на 7% говорит о том, что НЕ ВСЯ продукция, ранее направляемая на экспорт, будет перенаправлена на внутренний рынок. Какая-то часть не будет реализована внутренне из-за экономической нецелесообразности, чему был прецедентом отказ реализации шкур КРС при запрете на её экспорт в 2019 году.

Одним словом, меры, направленные на поддержку внутреннего рынка, имеют оспариваемую эффективность. С одной стороны, их эффект на экономику не так значителен, и, зачастую, негативен.

С другой, такого рода запреты дискриминируют одних отечественных производителей в угоду других, что не всегда приводит к ожидаемому поведению (сельхозпроизводители вынуждены реализовать продукцию на внутреннем рынке по заниженной стоимости).

Долгосрочно оправданной стратегией является «win-win».