Новая институциональная экономика — это направление экономической теории, возникшее во второй половине ХХ века и чьим ключевым отличием от неоклассической теории является ее взгляд на природу человека. В отличие от классиков, институциональные экономисты основывают свою теорию на модели, по которой человек является существом с ограниченной рациональностью, склонным к оппортунистическому поведению, то есть «коварным» действиям во имя личной выгоды.

Для противодействия этим двум чертам человека существуют институты. Нобелевский лауреат по экономике Дуглас Норт называл их “правилами игры” в обществе: ограничительными рамками, которые организуют взаимодействия между людьми. Правила могут быть как формальными в виде законов, так и неформальными, подобно неписаным нормам общества. По убеждению Норта, экономика — результат симбиоза этих двух типов институтов страны, и поэтому необдуманное копирование экономической политики развитых наций не гарантирует рост развивающихся: у них просто нет необходимых неформальных институтов.

Цель институтов — снижать трансакционные издержки, “силы трения” в экономике, обычно игнорируемые классическими экономистами, но которые сопровождают каждую экономическую сделку. Такого рода издержки возникают при сборе и обработке информации, связанной с товарами, проведении переговоров о их покупке и при контроле над исполнением контракта, ведь всегда есть риск быть обманутым. Первым этот термин использовал основатель новой институциональной экономики Рональд Коуз, чья знаменитая теорема гласит, что при нулевых трансакционных издержках, первоначальное распределение активов не имеет значения, так как оно в любом случае станет оптимальным. То есть, неоклассический анализ может работать, но только если трансакционные издержки равны нулю. Проблема в том, что они никогда не достигают нуля.

Анализируя общепринятые основы экономики, Коуз также обнаружил следующий пробел в классической теории: люди всегда действуют, ориентируясь на ценовые сигналы, но их поведение меняется в фирмах, где они просто выполняют приказы начальства. Учитывая, что такая форма управления не стремится достичь экономического равновесия, почему фирмы все еще существуют? Ответ на этот вопрос дал институциональный экономист Оливер Уильямсон. Он утверждал, что сделка, связанная со специфическим активом, таким как ракетное оборудование, которое имеет большую ценность только для определенного покупателя, сопровождается огромными трансакционными издержками и рисками, нежели покупка обычного мороженого. Для таких сделок требуется сложная регулятивная структура, коей и является фирма.